Про цигун, про кота и про нашу жисть

        - Папа, давай назовём нашего котёнка Изей 
        - Нет, сынок, так не хорошо, всё-таки 
        это человеческое имя. Назовём его лучше Васькой 
        - Папа, а может быть он в прошлой жизни был человеком?

        народное творчество

         





        События, которые когда-то произошли в моём доме, с точки зрения читателя могут показаться незначительными, не стоящими внимания, но на меня они тогда оказали большое влияние. Какое-то время просто мешали спокойно жить, особенно если учесть мою жуткую аллергию на котов.
        На развитие этих событий могли повлиять три возможных фактора. Во-первых - очередной семинар по системе цигун мастера Сюй Минтана. Он работал с нами энергией ЦИ, очень мощно и интенсивно, днём и ночью. Во-вторых - сильнейшие магнитные бури и в завершение - лунное затмение. В-третьих - локальная смена места жительства в пределах собственной квартиры.
        Начну обо всём по порядку. После достаточно продолжительного времени практики системы Чжун Юань Цигун я почувствовал желание и необходимость изменить атмосферу существования и условия занятий. Так вышло, что с момента рождения я жил с мамой, а потом со своей второй, лучшей половиной в трёхкомнатной квартире. Ввиду некоторых обстоятельств у каждого из нас была своя территория, т.е. отдельная комната и общая -нейтральная зона: коридор, ванная , туалет, кухня и балкон. По поводу балкона разговор будет особый, так как события, о которых пойдет речь, связаны именно с ним. Такое административно-территориальное деление не мешало нам жить вместе одной семьёй, ходить друг к другу в гости, решать общие проблемы, дружить и любить, но давала некоторую свободу и возможность отдыхать друг от друга, побыть наедине с самим собой, что особенно важно при практике цигун. Еще до знакомства с этой системой я жил жизнью обычного человека и считал, что моя комната расположена удачнее других. Она выходила окнами на одну из центральных улиц Киева, где жизнь бурлила и била ключом, и это, несмотря на её шумность, радовало и доставляло много удовольствий. Две другие, тихие и скучные, выглядывали в маленький обшарпанный дворик с мусорником и голубятней. Одна из комнат была с выходом на балкон, а точнее на террасу, которая тянулась вдоль всего дома и разделялась между соседями частично стеной с колонной, частично ажурной перегородкой. Некоторые жильцы для убедительности и непроходимости своих границ дополнительно укрепляли её какой-нибудь старой мебельной рухлядью или просто фанерными щитами. У нас с соседями всегда были добрые, доверительные взаимоотношения, поэтому границы были условны и прозрачны настолько, насколько это допускало чугунное заграждение.
        За стенкой доживала свой век старая одинокая женщина, измученная болезнями и семейными передрягами, безрадостно ожидающая конца своих страданий. Её комната располагалась за стенкой, рядом с моей, тоже окнами на шумную улицу. Может быть, это как-то скрашивало её бытиё и связывало с жизнью, а может, просто навевало приятные воспоминания бурной молодости. В противоположной комнате, окнами во двор, жил кот - источник моих проблем и единственное существо, которое хоть как-то разделяло её несчастное одиночество. Вернее он жил везде, но та комната и прилегающий балкон были чем-то наподобие берлоги или неприступной крепости. Это животное не походило на доброго, ласкового котика или просто кота. Это был, что называется, матёрый котяра – гроза двора, хозяин мусорника и главный мародёр голубятни, нашей и всех соседних. Уже сам его вид наводил страх не только на воробьёв, голубей и домашних кошечек, но и вызывал уважение у соседского, по лестничной клетке, ротвелера, особенно, когда кот орал по ночам диким голосом начиная с марта и по самый август пока, не запоют сверчки. Впечатлений от этого было, пожалуй, не меньше чем от собаки Баскервилей. Он был крупного телосложения, грязно-серой с чёрными прожилками масти, порванным в кровопролитных боях за власть и кусок ливерной колбасы ухом и огромной наглой мордой, какую увидишь разве что на доске объявлений «Их разыскивает милиция». Но бабушка его любила. Возможно, он напоминал ей бывшего мужа, так и не дождавшегося амнистии в 53-ем.
        Так уж повелось, по годами сложившейся традиции, что под вечер, часикам к 19, приняв положенную на ужин порцию жареного хека и сто грамм молока, кот выходил из своей берлоги на вечерний обход, который плавно перерастал в ночной разгул с местными разборками возле мусорника, дебошами в голубятне и набегами на соседние дворы. И так до утра. Только последние пару лет он слегка скорректировал свой график под режим работы открывшегося за углом ночного кабака, с громкой музыкой начиная с 20.00, весёлыми визгами пьяных девок, бесконечной руганью парней - молодых хозяев новой жизни, иногда с потасовками и перестрелками, а также свистом и гудками то и дело срабатывающих сигналок на иномарках. Днём он отсыпался в прохладной комнате, потом нежился под солнышком на балконе, лениво отмахиваясь от послеобеденных мух или, бесстыже развалившись, «играл в биллиард», тщательно вылизывая все сокровенные места своего тела. Вечером повторялась привычная сцена. Он небрежно преодолевал преграду между балконами, важно проходил нашу территорию, воинственно помахивая хвостом, как казацкой саблей, перелезал через следующую ограду и уходил куда-то вдаль по террасе, в сторону водосточной трубы. Одним словом, жил современной городской пост перестроечной кошачьей жизнью в условиях рыночных отношений, активно боролся за существование и особых забот не доставлял, т.к. сферы нашего влияния не пересекались.
        С тех пор, как я познакомился с Мастером и стал заниматься цигун, во мне стало что-то меняться. Кроме отношения к родным и близким, по другому стал относиться к самому себе и с большей любовью и терпением к окружающему миру. Что-то перещелкнулось внутри, изменился мой характер. Теперь больше хотелось тишины и покоя. Я стал болезненно воспринимать шум улицы, бесконечное тарахтение рэпа, скрежета хэви-метла и визга рок-н-ролла из трёх ночных клубов с разных сторон улицы, которые создавали квадрофоничный эффект сливающихся в дикую какофонию звуков. Это мешало практике. Кроме этого, у меня самого занятия проходили не адекватно. Вместо спокойного стояния в «дереве», под действием мощного потока энергии иногда начинало сильно раскручивать или мотылять тело как праздничный флажок на ураганном ветру, а порой запускало в дикий шаманский танец с какими-то индейскими криками воинственных апачей и жуткими стонами их жертв.
        Моё звуковое сопровождение практики после 12 ночи особенно болезненно будоражило старушку соседку. Это можно понять, всё-таки время позднее, а возраст преклонный, плюс слабое сердце и вдруг такой удар по психике. Первое время, надо отдать должное, она переносила это мужественно, терпимо и даже с каким-то непонятным ко мне уважением. Как потом выяснилось, эти ночные выходки бабуля сама себе объясняла моей повышенной сексуальностью и нашими с женой любовными оргиями, опять же, наверное, вспоминая свою боевую молодость. Только однажды утром она зашла в гости измученная, очевидно бессонной ночью, изрядно пропахшая карвалолом и очень деликатно, но настойчиво попросила меня или сместить график, или перенести наши мероприятия в другую комнату, а лучше на кухню, чтобы не волновать кота. Она наивно считала, что тот по ночам спит. Я не стал разочаровывать старушку в столь нелепых заблуждениях и объяснять, что такое цигун, решив, что пожилая женщина может не понять, а это вызовет нежелательную реакцию страха или гнева и ухудшит наши добрососедские отношения. Это был дополнительный аргумент в пользу моего переселения в комнату с балконом и окнами во двор. Музыку из кабака за углом по сравнению с трио «джаз банды» в прежних апартаментах можно было сравнить с колыбельной на ночь. Еще один положительный аргумент - наличие балкона, отличного места для практики на свежем воздухе, с котами и под луной.
        Первое занятие на новом месте совпало с первым днём семинара мастера. Прошло спокойно и без обычных для меня феноменов, описанных ранее. Появилось ощущение и надежда, что, возможно, закончился один из наиболее сложных этапов практики.
        На следующее утро мне захотелось поприветствовать тёплое летнее солнышко, благо восточная сторона моей новой «кельи» это позволяла. Еще не успев выйти на балкон, через окно я увидел любопытную сцену-«возвращение блудного сына», т.е. соседского кота с ночных похождений. Кот перелез через заграждение на нашу территорию и вдруг остановился, как вкопанный. Всё его тело напряглось, волосы и хвост встали дыбом. Вытянув шею, он начал нюхать воздух. Потом обошёл все углы и старый домашний хлам, за ненадобностью сваленный здесь. Так нашёл то место, где я вчера стоял в «дереве», завалился на спину и начал кататься, как после свидания с кошкой, урча от удовольствия. Потом притих и довольный уснул, забыв про завтрак.
        Эта сцена была столь неожиданной, что, не зная, как реагировать, я дипломатично решил кота не трогать, и занялся домашними делами. Вскоре о нём совсем забыл. Вечером, после занятий у Мастера, в 23 часа приступил к домашнему заданию. Сделал подготовительные упражнения, стал в «дерево» на балконе. Хорошо войти в состояние долго не удавалось, и в какой-то момент времени стал отчетливо ощущать чужое присутствие. Я открыл глаза и вдруг поймал пристальный взгляд. Это был кот. Его широко открытые зрачки отражали холодный свет луны. Он внимательно наблюдал за мной, притаившись за горшком с фикусом. Известно, что все животные, а особенно коты, чувствительны к разного рода энергетическим полям и структурам. На своих семинарах по цигун слушателям я говорю о том, чтобы в помещения, где они практикуют, животных во время занятий не пускали. Одна студентка рассказывала интересный случай, когда кот, безуспешно пытавшийся прорваться в комнату через запертую дверь, когда та практиковала, догадался забраться через открытую форточку со стороны сада и улёгся прямо под ногами во время выполнения «большого дерева».
        Этот кот был слишком своенравный и гордый как, горный орёл. Поэтому, очевидно, почитал ниже своего достоинства бросаться сломя голову в мой энергетический столб подобно глупой комнатной мурке на запах валерьянки. Однако пропустить такое мероприятие он не мог. Это было что-то новое в его жизни и одновременно хорошо забытое старое. Он внимательно наблюдал за мной и одному Богу известно, что творилось в его голове. Может быть, из глубин памяти извлекались картинки прошлой жизни о службе в одном тибетском монастыре на должности боевого кота-стража. Тогда, охраняя сокровища и древнюю библиотеку монахов, он иногда тайком подглядывал из-за колонны во время их занятий энергетическими и боевыми практиками. Однажды, не выдержав строгой жизни, скудной малокалорийной пищи и отсутствия элементарной женской ласки, сбежал, в поисках лучшей доли с одним китайским визитёром и его милой персочкой. Но от судьбы не ушёл и замёрз в их компании на одном из гималайских перевалов. А может, вспоминалась другая жизнь, предшествующая той - сплошное служение Богу. Работа на износ по охране незыблемых христианских канонов в лоне папской инквизиции и эти бесконечные костры с ведьмами, и изгнания бесов накануне сожжения с особо жестоким пристрастием. Но однажды, застуканный начальником службы за отпущением грехов с его тайной страстью, юной, дьявольски красивой ведьмой, он сгорел вместе с ней. Потом на божьем суде был разжалован в коты за особую жестокость, без права трансформации в течение 12 жизненных циклов. С тех пор докатился вот до такой босяцкой жизни в эпоху хаоса и бесконечных перемен, хотя и с регулярным хеком и крышей над головой.
        Теперь он вдруг, как Штирлиц, всё вспомнил, осознал своё положение и понял, что это, возможно, единственный шанс спастись, измениться и вновь по амнистии, уповая на милость Божью, уже в следующей жизни стать человеком, не дожидаясь обещанного бесчисленными иеговистами и евангелистами пришествия спасителя и конца света. Он увидел эту энергию Ци, этот божественный свет струящийся откуда-то из бесконечности в тело, трансформирующий и меняющий каждую его клеточку и уходящий в землю, и такой же мощный поток вверх, навстречу, из её недр, устремляющийся в глубины космоса. Тогда он решил, что надо бороться всеми силами, вопреки вселенским законам и как можно быстрее кончать с этой ночной босяцкой жизнью, пока еще не поздно.
        Я предпринял ещё одну попытку практики, на этот раз более удачную. Сознание остановилось, растворилось, и я забыл и про кота, и про «дерево», и про собственное тело. В какой-то момент как будто кто-то позвал и я вернулся. Традиционно сделал заключительные упражнения и пошел спать, оставив балконную дверь открытой для приятной летней прохлады. В кабаке за углом прозвучала на бис традиционная «В шумном балагане», потом заквакали сигналки, народ стал расходиться по «хазам» и «нумерам». Вскоре всё стихло. Сон не шёл. Я просто лежал, слушая ночные шорохи и стрёкот кузнечиков. В какой-то момент со стороны балкона донеслись странные звуки, временами напоминавшие журчание воды из поливочной лейки. Я тихонько подкрался к двери и увидел такую картину: кот с деловым видом, по кругу методично обходил все углы и горшки с цветами, как иконы в храме. Останавливался возле каждого, внимательно его разглядывал и обнюхивал, потом молодцевато приседал, как казак в «гопаке», и несколькими короткими очередями окроплял выбранный объект из своего многозарядного пистолета. Потом опять обнюхивал место, убеждаясь, что процедура проведена успешно, и двигался дальше. Я как завороженный, в оцепенении от неожиданности наблюдал за происходящим. Так кот обошёл все, по его мнению, значимые места, пометил порог и в конце, наверное, на всякий случай, нагадил, паразит, в мои домашние тапочки. Затем он вынюхал в центре балкона то место, где я занимался, встал там на задние лапы и свой «бампер», ёрзая им при этом, как бы укореняясь, одновременно тыкая хвостом в щель между балконными плитами. После этого вытянул всё тело и голову вверх, поджимая передние лапы. Тут я пришёл в себя. Ухватив со стула ближайшее, что в руки попало, это оказались собственные штаны, с непроизвольным боевым кличем рванул к не званному наглецу. Кот, очевидно, не был готов к подобной атаке и, не принимая боя, ловко ретировался на свою территорию, забыв в спешке о чувстве собственной важности.
        Я, конечно расстроенный, пошёл в ванную за половой тряпкой, уже чувствуя аллергический скрежет и комок в горле от резкого запаха кошачьей мочи. Потом всё тщательно вытирал и вымывал, ползая на четвереньках среди ночи по свежим следам. Долго пытаясь заснуть, уже в полудрёме опять услышал со стороны балкона знакомые звуки. Когда я выскочил туда, кот практически закончил своё мокрое дело и при моём появлении ловко перемахнул к себе через ограду. И вновь я ползал по балкону в том же порядке что и он, но с тряпкой, тазиком с водой и тётиным Асиным порошком «Асе». И уже под утро, в конец уставший от необычных событий и бессонной ночи, только прикоснувшись к подушке, провалился куда-то в кошмарные сновидения аж до 11 утра.
        Проснулся какой-то измученный, как побитый и совершенно не отдохнувший. Солнце уже стояло высоко, воробьи радостно чирикали, а со стороны балкона веяло дневным зноем и запахами котовских благовоний с примесями аромата «Асе». Остаток выходного дня после занятий цигун у мастера провёл в поисках эффективных средств от котов, мотаясь по всему городу от одного хозяйственного магазина к другому. Ничего подобного, кроме средств от огородных вредителей, тараканов и других насекомых найти, конечно, не удалось. Задача осложнялась ещё и тем, что я не собирался травить противное животное, а только отпугнуть и отвадить.
        Вечером во время занятий он вновь нетерпеливо наблюдал за мной, не осмеливаясь, однако, нарушить территориальное пространство. В завершение я опять тщательно вымыл балкон с «Асом», хлоркой и для верности обрызгав все углы дихлофосом, плотно закрыл дверь, запаковав все щели. Окончательно уставший от суточного марафона, с мыслью «будь, что будет», одновременно с надеждой на удачу, пробормотал некое подобие молитвы «Господи помоги» и крепко уснул.
        На утро оказалось, что не помогло. То ли Господь не стал тратиться на всякую ерунду, то ли молитва прозвучала не по христианским канонам, то ли кот оказался закалённым токсикоманом. С балкона несло совершенно невообразимым букетом. Кот, очевидно осознав и переосмыслив свою жизнь, понял, что это его единственный шанс и решил проявить всю свою волю и бойцовские качества. Я с грустью ожидал вечера, надеясь, что к тому времени всё выветрится, и отчаянно перебирал в голове все возможные варианты выхода из ситуации. И вдруг вспомнил один древний эзотерический метод борьбы с тараканами и внутренне уже ликовал, уверенный в решении проблемы.
        Есть такое поверье, исходящее из законов природы, что в доме, где живет человек должно обитать ещё нечто: или собака, или кошка, или мыши, или тараканы. Животные очень чётко ограничивают своё жизненное пространство в пределах совместимости от других видов и старательно оберегают это своё место. То есть, как правило, если в доме живёт собака, она не терпит кота. Если обитает кот, не заводятся мыши. Если живут мыши, отсутствуют тараканы. Это, конечно в идеале, но мы нарушаем законы природы и заставляем окружающее пространство жить по нашим правилам, от чего сами же и страдаем. И всё же, если у Вас в доме нет животных, но есть тараканы или есть и те и другие, но вы не хотите травить всех вместе и травиться сами, существует древний бабушкин метод избавления от вредных насекомых. Берете чистый лист бумаги, разрываете на множество небольших клочков и на всех пишете заклинание: «Здесь живёт Серафим». Складываете каждый в несколько раз, рисуете сверху крестик и разбрасываете эти бумажки по всем излюбленным тараканьим местам. Тараканы уходят, но … остаётся Серафим. Это такая сущность, мыслеформа, некий домовёнок, если хотите, который не любит тараканов. Я, честно признаться, не знаю других способностей и наклонностей Серафима, но в отчаянии решил призвать его на помощь в решении локального конфликта с соседским котом. А вдруг поможет. Одновременно вспомнил «Вий» Гоголя и технику магических кругов. Теперь уже я сам с нетерпением ждал вечера, заготовив мел и бумажки с заклинанием.
        Непосредственно перед началом занятий я вновь старательно вымыл балкон, но уже без всяких моющих гадостей, лишь смешав воду со святой водой из Трапезной церкви Киево-Печерской Лавры. Густо разбросал бумажки по всем углам, очертил большой круг мелом вокруг своего места, как дополнительное средство и приступил к подготовительным упражнениям. Кот величественно восседал на старом ободранном антикварном кресле в позе египетского сфинкса, пренебрежительно равнодушно наблюдая за моими приготовлениями.
        Я несколько беспокойно отстоял в дереве, скорее ожидая конца, чем занимаясь. Сделал заключительные упражнения, незаметно подглядывая за котом, который уже ёрзал от нетерпения. После этого демонстративно удалился в комнату, не очень плотно закрыв дверь. Поскрипев для убедительности кроватью, я притаился за шторой. Из моего укрытия хорошо было видно всё балконное поле боевых действий, освещаемое яркой полной луной. Кот не заставил себя долго ждать. Он, как злой демон, ворвался из другого мира в мой храм и приступил было к обходу, как вдруг упёрся в скопление бумажек с заклинаниями в ближайшем углу. Далее он настороженно стал их обнюхивать, потом прижав лапой одну из них, начал носом её разворачивать, как ириску, но, не найдя ничего, отгрыз кусочек, пожевал и равнодушно выплюнул. Эта сцена меня насторожила и несколько развеселила, напомнив эпизод из кинофильма «Бриллиантовая рука» с Никулиным и запиской о свидании. Потом он впал в состояние весёлого безумства и стал гонять эти бумажки по балкону как маленький игривый котёнок. В какой-то момент, как бы опомнившись, стал жёстким и агрессивным, и вновь по старой схеме взялся за своё чёрное дело, периодически приседая в каждом удобном месте. Сделав такой круг почёта, подошёл к моему нарисованному барьеру, ощетинился, выгнулся дугой и впрыгнул. После этого завалился на спину, неприлично раскинув лапы, расслабился и заурчал в блаженной истоме.
        Я был убит наповал, расстроен, измучен и растерян. Или это был неправильный кот, или он никогда не читал Гоголя, но все мои страдания и надежды рассыпались, как карточный домик. В таком скверном состоянии я безнадёжно махнул на всё рукой, хрюкая аллергическим насморком и кашлем, завалился в кровать и поторопился поскорее заснуть. Утро вечера мудренее. На утро шёл дождь. Потоки воды текли с крыши на наш балкон, добавляя к моим соплям дополнительной общей сырости. Погода как бы участливо сопереживала и скорбила по поводу последних событий и помогала, избавляя от необходимости лазить с тряпкой попой к верху, отмывая моё святое, осквернённое место силы, утверждая, таким образом, его высокий статус храма, а не кошачьего сортира. Я ещё долго валялся в постели в полудрёме, убаюкиваемый шумом дождя, одновременно пробуждаемый журчанием воды и естественной утренней нуждой. В обрывках сна мелькали мастер, какие-то занятия цигун и кот с его мерзопакостными проделками, а я пытался найти какое-то решение. И вдруг в этом почти цигуновском состоянии, как яркой вспышкой меня осенило. Я понял, что необходимо использовать тот же метод ограничения жизненного пространства, что и кот, и большинство хищных животных. Я аж подпрыгнул на кровати и зачем-то, наверное инстинктивно, понюхав тапочки, помчался в туалет, прихватив по дороге на кухне банку и сказав маме, что собираюсь сдавать завтра суточный анализ мочи на сахар. Я ведь понимал, что делать подобную разметку непосредственно на балконе не могу. Что подумают соседи, если увидят.
        Дождь после обеда закончился и уже вечером, ко времени начала занятий, не откладывая экзекуцию на потом, я ползал на четвереньках по балкону со спринцовкой, банкой и чувством предвкушения победы. Тщательно окропляя все углы своей драгоценной жидкостью, сожалел, что для полноценного освящения сего места не хватает разве что кадила. Теперь занятий я ждал не со страхом, а с чувством спортивного интереса.
        После практики повторилась уже известная история. Кот, как мне показалось, презрительно брезгливо обнюхивал мою разметку и, вопреки логики и общепринятым природным законам, устанавливал свои порядки, откровенно имея меня в виду. То ли тот факт, что я не употребляю мяса, не придал моим следам должного веса, то ли для него авторитетов вообще не существовало.
        Я не впал в истерику и в глубокую депрессию, но эмоции переполняли меня. Под действием их выскочил на балкон, не зная, что предпринять. Кот, не успев закончить своё мокрое дело, очень недовольный, нехотя перелез через ограду, продолжая, однако, наблюдать за мной. Тут я вспомнил, что всё-таки цигунист и даже инструктор, и надо отдать должное поступил квалифицированно: сел в лотос, собрал все свои эмоции в один яростный комок под руками на животе и запустил его по «Малому небесному кругу».
        Я вам скажу, друзья, это было нечто невообразимое. Как будто кто-то наступил моей змее Кундалини на хвост, и она взвилась от нестерпимой боли. Как будто взорвался вулкан, и мощная раскалённая лава рванула вверх, сжигая, сметая и расчищая всё на своём пути. Огненная волна ударила в голову, которую чуть было, не разнесло от этого взрыва. Сознание помутилось и поплыло, наверное, вместе с потоком куда-то вниз. И как от раскаленного камня, брошенного в холодную воду, обратная волна горячей тошноты покатила назад к горлу, несколько замедляя кипящую реку. Но, не в силах остановиться, опять устремилась по спине вверх, сливаясь, таким образом, в единое мощное, вращающееся кольцо силы. Оно закружилось и помчалось в непрерывной дикой скачке, как взмыленная лошадь по арене, постепенно замедляя свой бег. Через какое-то время переходя на аллюр, а потом на усталый шаг, пока, наконец, не растворилось и пропало, как будто просочилось водой сквозь песок. Наступила глубокая тишина и блаженный покой. Такое я испытал впервые. Не известно сколько прошло времени, но вдруг мелькнуло лицо мастера. Потом он появился весь. Учитель показывал какую-то форму. Я понял. Наверное это было озарение. Как я сам раньше не догадался и не вспомнил? Конечно же Джун Гун по 4-й ступени. Это удивительная практика, пожалуй, единственный доступный способ общения с окружающим миром духов, растений и животных, позволяющий разговаривать на одном, общепринятом у них языке.
        Уже входя в состояние Джун Гун, я выразил желание быть понятым котом, овладеть его языком и стать кем-то из его семейства. Что-то стало происходить с моим телом. Я почувствовал, что мохнатость повысилась и через мгновение мне показалось, что стою на четырёх конечностях посреди балкона, занимая, наверное, третью его часть. Я превратился в животное, но какое-то уж очень большое. Такое, что кот с высоты моего нового роста казался мелкой тварью, величиной не больше морской свинки. Пока я пытался осознать своё новое состояние, кот смотрел на меня не отрывая взгляда, как завороженный, огромными округлившимися глазами. Я захотел ему что- либо сказать, но вместо этого изнутри вырвался дикий рык. Кот весь сжался, сморщился, хвост баранкой загнулся в обратную сторону под живот, а в глазах появился откровенный ужас. Я впервые видел его таким. Похоже, он всё понял. Вместе с ним понял и я. Да, я превратился в тигра. И хотя кот вряд ли когда-либо раньше видел своих дальних родственников, это явно произвело на него впечатление и, главное, язык был понятен. Кот оцепенел, как в гипнотическом трансе, не в силах двигаться и только глядел на меня широко раскрытыми глазами, как жертва на удава. Я, не долго думая, стал степенно обходить свои владения и метить территорию. Не знаю и не могу сейчас сказать, как в точности всё происходило, но как-то происходило и совершенно естественным образом.
        Уже потом, выйдя из состояния цигун, я даже прощупывал штаны и исследовал все углы. Всё было сухо. Но главное кот воспринял меня должным образом. С тех пор каждый раз при встрече он весь сжимался, в глазах появлялся страх и, уже не стыдясь, торопливо «делал ноги». И больше шагу не ступал на наш балкон, обходя его дальней дорогой. Лишь изредка, во время занятий он украдкой подглядывал за мной.
        А через некоторое время совсем пропал и больше никогда не появлялся.
        Вскоре старушка соседка приняла долгожданную смерть спокойно и легко, как званную гостью. Я давно забыл всё и лишь однажды, гуляя с друзьями по территории Киево-Печерской Лавры, вспомнил эту историю и решил поставить свечку за упокой её души. Я увидел кота очень похожего на моего старого соседа. Возможно, это он и был. Может быть, переосмыслив тогда свою жизнь и судьбу, он решил, всё-таки замолить грехи, выпросить у Бога прощения и опять стать, хотя бы в следующей жизни,

        ЧЕЛОВЕКОМ.

        Киев – 1999 г.